Первыми в Андреевку пришли итальянцы. Они разбрелись по поселку, и с утра до вечера во всех концах шла такая стрельба, будто здесь остановился фронт: это итальянская кавалерия охотилась на кур. Солдаты рыскали по огородам, садам, заглядывали в сараи, держа винтовки наперевес, и казалось, совсем не замечали жителей – хозяев этих садов, сараев, кур.

Я целый день сидел дома и никуда не выходил: мама строго-настрого приказала запереть двери и быть в комнате. Мне очень хотелось выйти на улицу и посмотреть, что там делается, и я бы давно уже нарушил материнский запрет, если бы она не была так больна.

📖

Карпов Гурин – наш сосед и родственник: он доводится мне дядей. И еще – он мой крестный. Крестил меня Карпов несколько раз: сначала по-церковному, этого я не помню. Остальные разы – по-своему, – когда заставал в своем горохе или на своей яблоне. Эти крещения запомнились.

📖

Получив книгу, друг, думаете, тут же принимается за чтение твоего опуса? Как бы не так! Хорошо, если он полистает книгу, картинки посмотрит, корешок помнет – сравнит со своим изданием, – чаще же всего он, не глядя, сунет ее на полку и забудет. Случись нужда в ней – и не найдет потом.

Недруг же и тут поступает несравнимо энергичнее и заинтересованнее: он обязательно прочитает книгу. Да не раз и, может, даже и не два. Сперва он читает ее с начала до конца, потом – с конца до начала, особо понравившиеся ему места он заучивает наизусть или выписывает на чистый лист бумаги. А чтение с карандашом в руках я считаю особенно похвальным в его действиях. Свой карандаш недруг никогда не жалеет, он, как прилежный ученик в своей тетрадке по правописанию, делает в книге подчеркивания, отчеркивания – прямыми, волнистыми, двойными, тройными линиями. А на полях оставляет значки, знаки – вопросительные, восклицательные, галочки, черточки, плюсы, минусы… А сколько заметок сделает – не счесть!

Боже ты мой, плакать хочется от умиления: ну кто еще проявит такую дотошную заинтересованность в твоем труде? Только он! Исполосует книгу – живого места на ней не оставит! Уверяю вас, так не полосует ремнем и самый строгий папаша свое любимое, но непослушное чадо.

Да что говорить! Сравнениям нет конца, и все они не в пользу друзей. Но для убедительности приведу еще одно.

Скажите, многие из писателей могут похвастаться, что, получив его книгу, друг его тут же сел и стал писать о ней свой отзыв, пусть не в газету, не в журнал, а просто в письме кому-то из своих друзей? Нет, далеко не многие могут этим похвастаться.

А недруг и тут оказывается на высоте. Он обслужит тебя в этом смысле наилучшим образом. Устроит настоящий сервис! Просто не недруг, а самая настоящая палочка-выручалочка! Он не поленится, не посчитается ни со временем, ни с трудом (да ему и труд-то этот не в труд, а в радость!) – обязательно напишет статью о твоей книге. Напишет обстоятельно, подробно, растерзает бедную книжку с чувством такой ярости, с какой и цепной кобель не терзает брошенную в него палку. После этого я только и молю: «Господи, помоги моему недругу – пусть напечатают его статью». Ибо чем скандальнее статья, тем лучше: после нее автору слава, а книге – известность. Кто же этого не знает? Недаром некоторых хлебом не корми, а только напечатай о них скандальную статью.